Говорят, что музеи – это концентрированный сгусток истории города, общины, нации или страны. Пожалуй, не зря, туристы, оказавшиеся в новой неизвестной стране,в первую очередь пытаются побывать именно в местных музеях. И впечатления от страны формируют во многом на основе увиденного и прочувствованного там.

Есть немало музеев и в Днепре – хороших и разных. Одни входят в пул, считаются визитной карточкой города. Там работают сотни людей. Государство и громада поддерживают их многочисленными льготами и обеспечивают поток посетителей.

Но есть и музеи, которые создают сами люди – собственными средствами, коллекциями, работой с единомышленниками – такими же фанатами истории. И помощь со стороны государства и общины может заключаться в предоставлении помещений, которые другим не нужны и периодически заливаются канализацией. И за это выставляют счета в качестве налога на роскошь, за коммунальные услуги – например, за пользование лифтом находящегося в подвале музея.

Но, не смотря на все это, работники музеев продолжают не только работать без прибыли. Они выполняют немалые просветительские и социальные функции.

Об этом журналистам Vidomo.media рассказал, известный днепровский коллекционер автомото (и не только) старины, создатель и директор технического музея "Машины времени", его филиала – "Музея детства" Михаил Прудников .

"…Хочется закрыть и убежать"

– Музей существует 9 лет. Чего за это время удалось добиться, а что в процессе реализации?

- Когда начинаешь дело – не обращаешь внимания на нюансы. Сейчас много таких технических нюансов, благодаря которым находимся в неравных условиях с государственными музеями. Они несут такую же роль, как и мы – просветительскую и музеефикацию. Но существуют на дотации страны. В течение двух лет войны там работают по 150 человек, получают зарплату. А когда у государства возникает вопрос, что нужно срочно собрать налоги, потому что денег не хватает – то и прилетают первые птицы. И к нам уже пришли.

Мы имеем официальный документ о том, что мы музей "Машины времени". Провели реконструкцию, сделали проект, есть официальные документы от городского совета. Так же и наш филиал – "Музей детства". Существует налог на роскошь, который касается и нас – платим около 30 тысяч гривен в год. Но как можно было бы разместить музей вне здания?

Наш "Музей детства" стоит на консервации – сначала из-за коронавируса. После начала войны работал с убытком. Затем его залила канализация. Но ежемесячно платим 2 тысячи за коммунальные услуги: не понимаю, что на эти деньги получаем. Находимся в подвале, а нам использование лифта включали. И за это помещение пришел налог на роскошь в 10 тысяч гривен. О каких равных условиях с государственными учреждениями можно говорить?

Возьмем налог на землю. Для государственных музеев этот налог, как и аренда помещений, составляет одну гривну.

У частных музеев льгот по налогам на землю, роскоши, аренды нет. И если возникнет какой-нибудь оппонент, который будет нас сильно дергать – мы будем вынуждены закрыться. Я создаю все это за собственные средства, организую новые выставки, покупаю экспонаты. Зарплата сотрудников идет от продажи билетов – мы их продаем по чеку, так как ЧП, платим еще 5%.

И если при проведении такой музейной деятельности мне нужно платить государству и такой налог на роскошь – у меня когда-нибудь закончатся деньги. Буду вынужден закрыть музей и распродать коллекцию. Ну как мы боремся за туриста, когда частные коллекции не могут быть показаны? Когда о развитии речь уже не идет – хочется закрыть и убежать.

"…Среди посетителей появляются дикари"

- Существует ли в Днепре конкуренция среди музеев, борьба за посетителя?

- Когда мы создавались, то просили экспонаты, которых не хватало – музей Яворницкого не отказывал. Когда требовалась информация по первому грузовику, который изготовили в Украине – нам его предоставили.

Борьбы за посетителя среди нас нет. Необходимо воспитывать культуру посещения. А ее как раз у молодых украинцев начинают воспитывать с исторических музеев. Учат, что в музеях нельзя бегать, прикасаться к экспонатам, громко разговаривать и т.д. И хотя считаю, что музеи должны быть более тактильными, забираться в карету, в которой ездила Екатерина – это уже не то.

У нас существуют доступные экспонаты, вещи, которых можно касаться и получать что-то. К примеру, генерация, когда крутим динамо-машины – загораются фары, играет музыка. Это можно.

Первые три года работы мы видели, что взрослые и дети приходят воспитанные. Сейчас среди посетителей появляются какие-то дикари. Им говоришь, что за красную ленту заходить нельзя, а они не понимают. Кстати, в Европе устанавливают датчики. Когда они срабатывают – прибегает полицейский и говорит, что оштрафует. Сейчас культура упала – возможно потому, что появилось много тех, кто переехал в Днепр. Хотя на входе робот говорит, что можно делать в музее, а что запрещено.

…Модель конкурировала с лучшими зарубежными образцами

– Сколько экспонатов сейчас в музее?

– Много, но я не считал. Мой коллега из музея "Фаэтон" говорит, что считать экспонаты – плохая примета. И я этого придерживаюсь. Хотя архивный учет ведем. Число постоянно растет. Дарят или нет? На 90% случаев, когда несли на свалку, а затем решили в музей занести. Но 10% дарят действительно уникальные вещи – такие люди получают грамоты и три приглашения в музей.

– Какие выставки предлагаете?

– Раньше выставки были короче. Теперь приходит меньше людей. Сейчас проводим выставку, посвященную 100-летию Харьковского велосипедного завода. К каждому велосипеду добавили генерацию: крутишь колесо – загорается ара или играет музыка. Также переделали два наших велосипеда на технички, поставили так, что можно посмотреть весь строй.

Кстати, одна из моделей Харьковского завода была современной и к началу 90-х годов конкурировала с лучшими зарубежными образцами.

"…Сказали, что авто опережает время и отправили на лом"

– Самые уникальные экспонаты?

- Конечно, авто "Перспектива", переднеприводный "Запорожец", созданный в 1970-х годах. Для того чтобы освоить выпуск любого "Запорожца", ехали в Москву к генеральному секретарю. Когда впервые на комбайновом заводе в Запорожье создали "народный" автомобиль. После того, как Хрущев слетал в Америку и понял, что нужно недорогое авто для рабочего люда – все автозаводы получили задачу сделать опытные образцы.

В Запорожье сделали горбатый. После этого организовали презентацию в Кремле – и получили разрешение и финансирование. Шло время, разработали модель "Ушастого" и снова увезли в Кремль. Здесь был новый кузов с "ушами", более мощный двигатель. Леонид Брежнев сам сел за руль и сделал круг по Кремлю. Тогда Кошкин едва успел сесть направо. После этого генсек распорядился оставить автомобиль в своем гараже – ездить на охоту. Модель утвердили, финансирование было предоставлено.

В 1979 году была готова "Таврия". Испытатель Кошкин снова приехал к Брежневу в Форос. Генсек снова попросил сесть за руль, но Кошкин впомнил постановление цк кпсс о запрете генсека ездить за рулем. И прокатился в качестве пассажира.

Таврию утвердили. Начали строить Мелитопольский завод, новые цеха, заказали новые штампы. И только спустя 9 лет модель запустили в производство. И если в 1979 году Таврия была на уровне европейских марок, современным авто, то в серийном выпуске 1988 года она уже устарела морально.

Но в 1975 году был еще один переднеприводный автомобиль "Перспектива" – она есть в музее. Было собрано всего три экземпляра. Машина опередила свое время. И когда ее привезли на испытательный полигон на какую-то комиссию, то в выводах отметили, что автомобиль очень сложный, передний привод – в то время, когда за "запорожцем" и так стоит очередь.

Эти автомобили прошли все циклы испытаний, съездили в Сочи, проехали все Крымские горы, Карпаты. А потом о них… забыли. В то время в ангаре КБ находились на изучении "Рено-9", "Фольксваген Поло", "Ллойд Арабела", и "Перспектива", которые должны были сдать на лом.

Кошкин попросил у директора передать ему списанную "Перспективу". При этом справку-счет не выдавали – и Кошкин забрал две "Перспективы": одну, чтобы ездить, другую – на запчасти. Кошкин поставил двигатель с "Рено-9" и коробку от "Ауди-50". Кузов оригинальный, украинский. И сегодня эта "Перспектива" представлена в Музее.

"…Решили кошек на борт не брать"

– А лично с Вами связаны какие-то экспонаты?

- Еще до моего появления отец с матерью и сестрой любили выезжать на выходные на природу на автомобиле ЗАЗ-965 1962 выпуска – такой, как представлен в нашем музее.

У нас была любимая кошка Чернушка. Однажды ее решили взять с собой в Орловщину. Сначала кошка бегала и не могла найти место, а потом стихла. Когда подъезжали к переезду, увидели стоявшую спереди 21-ю "Волгу". А из-под педали тормозов начал доноситься бешеный ресниц. Оказалось, что Чернушка там залегла. И как ее не пытались вытащить – цеплялась когтями. Тогда отец решил остановить автомобиль с помощью "Волги". Ее водитель вышел, вытер пыль из бампера, увидел, что отец трезв и ГАИ не вызывал. А у нас были разбиты крыло и правая фара. А у "Запорожца" двигатель сзади. Поэтому крыло отжали руками и в лес доехали. После этого решили кошек на борт не брать.

"…Хотели переместить коллекцию, но это будет считаться контрабандой"

- Было ли желание эвакуировать экспозицию в более безопасные места?

- Сразу после начала полномасштабного вторжения мы обратились в международную федерацию ретроавтомобилей – мы там зарегистрированы как музей. Просили предоставить информацию, куда можно переместить коллекцию. Получили адрес румынского фаната ретротехники. Начали с ним переписку, но она ни к чему не привела. Кстати, до войны отвезти в Киев один автовоз с 7 автомобилями стоило 20 тысяч гривен. А если их 50? Где взять деньги? Также было непонятно, как пересекать границу с культурными ценностями. Не знаю, как страна вывозит картины и прочее, потому что вопрос не решен до сих пор. Мы могли бы добраться до границы и вернуться назад. Я не знаю, как их правильно оформить, потому это будет считаться контрабандой.

- Сотрудничаете ли с учебными заведениями, техническими вузами?

– Не очень плотно. Когда им нужно – формируют группы и приходят. К примеру, в Горном университете решили создать рекордную "Формулу". Я им советовал прийти и хотя бы посмотреть, как "формулы" выглядят. Они создают, не обращая внимания ни на что.

Очень много пользы могло бы дать сотрудничество с городом. Если бы нам передали этот участок земли мы смогли бы, например, круглый год безвозмездно водить экскурсии от специализированных школ, людей с инвалидностью. Хотя без этого мы в свое время решили, что военные проходят за половину стоимости билета, а переселенцы – на 30% дешевле.

"…Это наш путь к будущему"

– Каким видите музей будущего и что для этого необходимо?

- Как уже говорил, нужно, чтобы государство обеспечило поддержку – чтобы я понимал, чем занимаюсь. Например, я оставлю музей потомкам, а к ним придут и скажут заплатить за то или другое. И человек продаст все и построит 30-этажное здание и будет спокойно спать. А это дело прибыль не приносит.

– О каких экспонатах мечтаете?

– Эта наша коллекция практически уже скомплектована. И особых желаний не осталось. Надо привести в порядок то, что уже есть. Чтобы все экспонаты были на ходу – кроме самых дорогих типа "Horch", "Хорхе" и Mercedes – как у Штирлица.

В преддверии войны мы начали общение с клубами в Европе для того, чтобы сделать обмен коллекциями – чтобы на полгода наши модели уехали к ним, а их – к нам. Это наш путь к будущему. И только таким образом можно будет что-либо менять. Нам не хватает площадей.

Также нравится тенденция развития выставок. Сейчас проходит выставка под названием "Вы это можете". Она связана с самодельниками. У нас представлены самодельный автомобиль мастеров из Днепра – "Балтика" из пластика, также действующий паровоз Филипенко в масштабе 1:5, который в 1991 году должен был возить его внучку на приусадебный участок в Днепре. Также есть самодельные дельтаплан и автомобиль "Лосенок" - их создал работник ЮБ "Южное".

А вообще наш музей постепенно становится визитной карточкой города. Да, еще есть небольшие проблемы. И когда они возникают, а мы просим помочь – все разводят руками. Потому что это уровень государства.